| |
 |
|
|
|
 Назад 
|
|
Человека пытали
В застенках советских –
Заставляли признаться в измене.
А на улицах май встрепенулся на ветках
Узким листиком сонных растений.
Человеку казалось,
Что всё это бред,
Люди в форме, звёзды, винтовки,
Но зачем-то лежал на столе партбилет,
Славный отблеск далёкой маёвки.
Человек улыбнулся,
В ресницах глаз
Шевельнулась слеза, оживая, -
В первый раз он не мог,
В первый раз,
В первый раз!
Он не встретил Первое мая.
Человека толкнули прикладом в плечо,
Мотыльки засверкали, как ливень –
У нас могут,
Могут ещё,
По-кулацки врагов ненавидеть.
Только он, Человек,
Вышел сам на бугор,
И теперь не боялся упасть,
И Советская власть стреляла в упор,
В Человека,
В Советскую власть!
В этом месте
Пионы сейчас зацвели,
Их приходят школьники рвать,
И не знают они,
Да и знать не могли,
Как далась нам
Советская власть.
Я опечален тем,
Что не могу
Услышать в пеньи птиц
Твой звонкий смех.
Ты уронила варежку на снег,
Она, как алый цветик, на снегу.
Вот я снимаю лыжи,
Вот изба.
Бросаю в печь тяжёлые поленья,
И тает снег,
И видится тропа,
И вдоль неё чудесные растенья.
Они произрастают,
Как во сне,
Бутоны раскрываются их с треском,
И ты опять являешься ко мне
На той тропе,
Бегущей перелеском.
Я говорю:
«Вот видишь, я один.
Меня не понимает здесь никто,
Ничтожнейший
Из тысячи мужчин,
Я опьянел от музыки цветов.
Прошу – не уходи.
На всей земле
Я без тебя безмерно одинок…»
«Я бы осталась,
Только в феврале
Я не могу –
Я аленький цветок».
Она ушла,
Исчезло всё во мгле,
Погасла печь,
Рассыпалась зола…
«Я бы осталась,
Если б в феврале
Услышать музыку цветов могла».
Мне суть вещей открылась неожиданно
И стала частью моего сознания.
Под микроскопом в капельке обыденной
Вдруг отразились свойства мироздания.
А мир летел туманной дымкой света.
Взывало эхо бездною веков.
И шапку-невидимку все предметы
Чуть приподняли, вслушиваясь в зов.
И я увидел в микромире клетки
Сад бытия: фантазию и явь,
Где яблоко, созревшее на ветке,
Сорвется вниз – лишь голову подставь.
Черниговке
Синеют сопки, даль дымится,
И птичий гомон у ручья.
Вода искрится, серебрится. -
Здесь начиналась жизнь моя.
Аэродром и автострада,
И лес, и трели соловья,
Шатры из листьев винограда. -
Здесь начиналась жизнь моя.
Как много солнца у колодца?!
Мы обливаемся – друзья.
А сердце бьётся и смеётся. -
Здесь начиналась жизнь моя.
В прогалах лунных лукоморье -
Плывёт волшебная ладья.
И даль, и близь сошлись - Приморье. -
Здесь начиналась жизнь моя.
Алеет небо, звёзды гаснут,
Вновь птичьи трели у ручья.
И верю, что не понапрасну -
Здесь начиналась жизнь моя.
Мы в легкой лодке ладно пронеслись.
Коснулось солнце краешка воды,
И две струи за нами разошлись,
И улыбнулся дед из бороды.
Туда, туда, где стынут камыши,
Туда, туда, где водится карась,
И звезды ночью падают в тиши,
Как рыбы, чешуёю серебрясь.
А после дед в уютном шалаше,
Вдыхая пряный запах табака,
Расскажет мне все то, что на душе,
Все то, что на душе у рыбака.
И я увижу спутанные сети,
Большую рыбу в золоте зари,
И все замрет, как замирают дети,
Лишь только двери в сказку отвори.
Пора домой.
Звезду родимых весей
Мне не сберечь на дальнем берегу.
Со сладкой мукой слышу звуки песен,
Но повторять их больше не могу.
Пора домой,
Где дымчатый орешник,
Как кружевами, окаймляет лес,
Где пламенеют склоны сопок вешних
В багульнике, как в зареве небес.
Пора домой,
Где царствуют муссоны,
Но Тихий океан по-океански тих,
Где в бухте Диамида робинзоны
У пирса ждут спасителей своих.
Пора домой.
Пора домой – в Приморье,
Душа моя окрепнет только там,
Где в первый раз я встретился с любовью,
Что прикоснулась вдруг к моим устам.
Пора домой.
Родной туманный берег,
Здесь я познал полёт и силу крыл.
Да, я желал открытия Америк,
Но счастлив тем, что родину открыл.
Человек на пенсию идет,
И сослуживцы произносят речи,
Короткие, но сладкие, как мед.
А Человек сидит, сутуля плечи,
В президиуме, словно на суде,
Где выступленья не проходят даром,
Где он – виновник – должен на кресте
Принять любви заслуженную кару.
А между тем весёлые подарки
Преподнесли: рюкзак, набор сетей…
На пенсию, как будто на рыбалку,
Порою провожаем мы людей.
Чтоб не поддасться грусти – мы хохочем,
Цветы и адреса – всё это для
Того, чтоб не сказать нам только: в общем,
Прощай, старик, ты списан с корабля.
Набив отцовский патронташ
Патронами с «гусиной» дробью,
Я с вечера иду в шалаш,
Поставленный над самой Обью.
Внизу река, среди полей
В сиянье призрачном и строгом
Она, как лунная дорога,
Но тише, слышишь журавлей?
Патроны в ствол, и лунный диск
Уже на мушке покачнулся…
Но выстрел слуха не коснулся –
Ты слышишь журавлиный крик.
И только дома, за столом,
Всё вспоминая понемногу,
Увидишь лунную дорогу,
Услышишь свой ружейный гром.
* * *
В Литинституте, под плафоном,
На подоконник опершись,
Советовал мне Эрнст Сафонов: *
Чтобы там ни было - держись.
Тут дело не в прокуратуре,
А креатуре дел. И впредь –
Приходит волк в овечьей шкуре,
А ты его в тигровой встреть.
О, эти суды-пересуды!
Отчаиваться не спеши –
Не по предательству Иуды
Несём мы крест своей души.
Поэт всегда, как искупленье,
Поэт всегда один, как перст.
К нему нисходит вдохновенье,
Когда несёт он Божий крест.
Не надо никогда сдаваться –
Путь вышний неисповедим.
Поэту надо состояться
И он тогда – непобедим.
Ничто в том не было мне внове –
Я был один, один как перст,
Но приходили силы в слове,
Что приводил Сафонов Эрнст.
_______________________
* Руководитель семинара прозы
на Высших литературных курсах (1983 – 85)
ОНА
Какая ночь – буран и стужа,
И завывания в трубе.
Сегодня ты встречаешь мужа –
Надолго ль он летит к тебе?!
Нет ничего, чтоб мужа встретить –
Порвало ветром провода.
Весёлый, в краповом берете,
Он будет рад тебе всегда.
И ты, конечно, будешь рада
Припасть к его родной груди.
На ней награды и парады –
Но что-то ждёт вас впереди.
Темно и холодно на даче –
В энергетической стране.
И ты стоишь и молча плачешь,
Что жизнь проходит в стороне.
ОН
Пожалуй, он - солдат удачи,
Естественно, на наш манер.
Не лезь к нему – получишь сдачи.
Он лучший русский офицер.
Он в ВДВ служил, в спецназе –
Он никому не угождал.
И младших братьев на Кавказе,
Как старший – к миру принуждал.
И вот теперь – постановленье
Медведева и Саркози.
И он идёт в своё селенье
Сквозь дождь со снегом – по грязи.
Ни огонька, но он-то знает,
На ней сошёлся клином свет,
И ничего не замечает,
Поправив краповый берет.
* * *
Сыну Мише в день успешного
погружения на дно Байкала в
глубоководном аппарате «Мир-1»
(29.07.2008)
Не все моменты учтены,
Не все моменты.
Но паруса вознесены –
Аплодисменты.
На зеркале зелёных вод
Стоит обитель.
И отразился небосвод
На малахите.
Журчит забортная вода,
Щекочет нервы.
Горит, горит твоя звезда –
Ты будешь первым.
И не насытишься смотреть
На лик природы.
Вот так бы жить и умереть
В плену свободы.
* * *
Луна и море,
И ладья,
И рыбы - всплески у причала.
И кажется,
Что жизнь моя
Вновь начинается сначала.
И нет за мною
Бурных дней,
И я ещё ни с кем не в ссоре.
И только зарево огней,
И только я,
Луна, и море.
Ещё с тобой я не знаком.
И всё-таки,
Уже бывало,
Мечталось о тебе тайком.
И сердце
Сладко трепетало.
И вот теперь,
На склоне дней,
Та ночь волшебная вернулась.
Жизнь не воротишь,
Но во мне
Вновь сердце сладко встрепенулось.
ГЕРОЙ ДНЯ
Огни-огни – они сродни
Мерцанью россыпей алмазов.
Уходят безвозвратно дни,
Но тлена не приемлет разум.
Пусть я не стал героем дня,
Но, может, тем я отличился,
Что по уши в тебя влюбился
И ты заметила меня?!
Я знаю: все, кто на Земле,
Однажды в тихий час печали -
В сады небесные отчалит,
Оставив путь свой на челе.
Разлуки чёрная тоска –
Я только ей со страхом внемлю.
Но, может, мы пришли на Землю,
Чтоб здесь друг друга отыскать?!
А если так – в герои дня
Я, верно, тем уже пробился,
Что по уши в тебя влюбился
И ты заметила меня.
|
По вопросам приобретения книги "Свет времени" обращайтесь в ИД "Городец"
по тел. (495) 351-5580, 351-5590.
|
|
|
|
|
библиография
